1938-й год. Выпускной 10-й класс средней школы №4 Ленинграда. Ученики и преподаватели еще не знают, какая страшная судьба их ожидает. Война, Блокада, а кому-то предстоит пройти аресты, ссылки и лагеря. Для одной девушки на фото кошмар уже наступил.
Пятая слева во втором ряду – «дочь врага народа», 18-летняя Тамара Петкевич, женщина яркой и необыкновенной судьбы.
Тамара Владиславовна Петкевич (1920-2017) – настоящая красавица, театральная актриса, театровед и писательница, оставила для потомков мемуары, рассказывающие о трагедии нашей страны в эпоху сталинских репрессий и Великой Отечественной войны. Потеряла родных и близких, прошла ГУЛАГ, лишилась собственного сына, но всю свою долгую жизнь сохраняла ясность ума, надежду и любовь.
Ее отец – большевик с 1918 года, комиссар на фронтах Гражданской войны, видный хозяйственник в межвоенное время. Семья из 6 человек (родители, бабушка и три дочери) занимали большую квартиру в бывшем купеческом доходном доме, жили не то чтобы роскошно, но и не бедствовали.
Владислава Иосифовича Петкевича арестовали 23 ноября 1937 года. Его имя Управление НКВД по Ленинградской области заранее включило в очередной список «польских шпионов» из 97 фамилий. А всего за два года, в 1937 и в 1938, в СССР арестуют 101 965 человек за шпионах в пользу «панской» (как тогда говорили) Польши. Значительная часть из них будет расстреляна.
Вина всех этих людей была в том, что они поляки по происхождению. Не спасало ни членство в партии и комсомоле, ни ударный труд, ни пролетарское или крестьянское происхождение, ни даже то, что большинство репрессированных родились и прожили в России и СССР, никогда не были в Польше, не знали польского языка.
Петкевича-старшего приговорят тройкой к расстрелу, а казнят 15 января 1938 года. Семье объявят стандартное: «Десять лет. Магадан. Без права переписки».
В своих мемуарах Тамара Владиславовна расскажет, как к ним в дом приезжал некий «сиделец» с Магадана, передавший «письма» от отца. К тому моменту расстрелянного и после ареста, не покидавшего ленинградскую тюрьму. Скорее всего, написал он их в камере перед казнью, чтобы родные не пытались искать. Прекрасно понимал, что ожидает семью «врага народа».
Сразу после ареста отца, в школе №4 на Среднем проспекте Васильевского острова, в выпускном классе, вокруг Тамары Петкевич образовался вакуум:
В школе меня перестали вызывать на уроках. Под каким-то предлогом пересадили на последнюю парту.
Хотя еще недавно, на протяжении многих лет, комсомолку и отличницу Тамару, с прекрасной революционной родословной, каждый год избирали председателем отряда или председателем класса.
Закономерным итогом стало ее исключение из комсомола. От родного отца, еще даже не признанного виновным и не осужденного, а всего лишь арестованного, она отказалась публично отрекаться. Приведу здесь жуткий, с точки зрения здравого смысла и юридической науки диалог из ее мемуаров:
– Мой отец ни в чём не виноват! Он не враг народа! – отрезала я.
– Откуда ты это можешь знать? Кто тебе дал право ручаться за отца? – жёстко наступали на меня.
– Право? Никто не давал. Я знаю своего отца. Он невиновен!
– Что ж, докажи.
На общем собрании школьного бюро ВЛКСМ только два вчерашних товарища проголосовали против того, чтобы лишить ее комсомольского билета – влюбленный в Тамару одноклассник и парень из параллельного класса. Остальные молодые комсомольцы, включая одноклассников, были «за».
В своих воспоминаниях под названием «Жизнь – сапожок непарный» (1993) Тамара Петкевич напишет, что за дверями комсомольского собрания отношение одноклассников к ней не поменялось. Да и она постаралась забыть гадкий момент с голосованием. Они по-прежнему дружили и общались в быту, словно ничего не произошло.
В отличие от других семей врагов народа, ни маму, ни бабушку, ни саму Тамару, которой 29 марта 1938 года исполнилось 18 лет, не тронули и даже не выселили в коммуналку или барак. Они продолжили жить в той же благоустроенной квартире, только лишились одной комнаты. Но если раньше семья спокойно существовала на отцовскую зарплату, то теперь всем пришлось взяться за подработки.
Зимой 1937-1938 гг. Тамара Петкевич носила передачки своему отцу в тюрьму. В нескончаемой очереди она познакомилась с ровесником, Игорем Петровым, чей отец также был арестован по 58-й статье. Молодой человек сделал ей предложение.
Незадолго до начала войны Тамара уехала к Игорю, которого к тому моменту сослали в Среднюю Азию, в город Фрунзе. Они поженились, а ее муж, сам того не ведая, скорее всего спас супруге жизнь.
В блокадном Ленинграде от голода погибли мать и младшая сестра Тамары Петкевич. Где они похоронены, никто не знает. Как нет и могилы отца. Средняя сестра чудом выжила в больнице и воспитывалась в детском доме.
А в январе 1943 года, в глубоком тылу, арестовали и саму Тамару. Вместе с мужем. Все та же 58-я статья. Пункт10, часть 2: антисоветская пропаганда и агитация в условиях военного времени. Семь лет провела в лагерях, еще 4 года в ссылке. В родной Ленинград вернулась лишь в 1959 году.
Еще в заключении Тамара, не имевшая актерского образования и опыта, стала играть на лагерной сцене в любительских постановках, а после освобождения связала с театром всю жизнь. Служила актрисой в театрах Сыктывкара, Шадринска, Чебоксар и Кишинева. В Ленинграде окончила театроведческий факультет.
Лагерная судьба Тамары Владиславовны – совсем другая, но не менее страшная история. Можете прочитать книгу «Жизнь – сапожок непарный» самостоятельно (написана прекрасным языком), либо пишите в комментариях, я подготовлю отдельную статью.
