В 1738 году Мария Амалия Христина, дочь Августа III Саксонского, оставила двор в Дрездене и вышла замуж за Карла Бурбонского, короля обеих Сицилий. Путешествуя по неаполитанским дворцам и паркам, королева, являющаяся страстной поклонницей искусства, обратила внимание на статуи и скульптуры, обнаруженные недавно, перед последним извержением Везувия — некоторые случайно, а другие по инициативе генерала д’Эльбефа. Красота этих артефактов восхитила королеву, и она попросила своего супруга продолжить раскопки для поиска новых произведений.
Мария Амалия Христина
С тех пор, как в 1737 году произошло последнее сильное извержение Везувия, вулкан молчал, умиротворенно поднимаясь под голубым неаполитанским небом, и король согласился на начало раскопок в месте, где завершил свои работы генерал д’Эльбеф. После консультации с кавалером Рокко Хоаккино де Алькубиерре, испанцем по происхождению и начальником технических отрядов, король предоставил рабочих, орудия и порошок для преодоления трудностей, включая пятнадцатиметровый слой твердой лавы. Следуя шахтам, проложенным д’Эльбефом, они пробили ходы и отверстия для взрывчатки. Наконец, заступ наткнулся на металл, издавший звук, напоминающий колокол. Первой находкой стали три обломка гигантских бронзовых коней. Тогда пригласили специалиста, маркиза дон Марчелло Венути, гуманиста и хранителя королевской библиотеки, чтобы взять на себя надзор за раскопками.
Вулкан Везувий.
Следующими открытиями были три мраморные статуи римлян в тогах, расписные колонны и бронзовое туловище коня. Когда король с супругой прибыли на место раскопок, маркиз, спустившись в раскоп по веревке, обнаружил лестницу, а архитектура ее подтвердила его выводы о характере постройки. 11 декабря 1738 года подтвердилась правильность заключения маркиза — была найдена надпись, из которой следовало, что театр «Theatrum Herculanense» был построен Руфусом за свои средства.
Так началось открытие погребенного под землей города, ибо там, где был театр, должно было быть и поселение. В свое время д’Эльбеф, сам того не подозревая — ведь перед ним в окаменевшей лаве было множество других ходов, — попал прямо на сцену театра, буквально заваленную статуями. В том, что такое количество статуй оказалось именно здесь, не было ничего удивительного: бурлящий поток лавы, сметающий все на своем пути, обрушил на просцениум заднюю стену театра, украшенную множеством скульптур. Так обрели здесь семнадцативековый покой эти каменные тела.
Надпись сообщала и имя города: Геркуланум.
Геркуланум
Геркуланум
Лава, огненно-жидкая масса, поток расплавленных минералов и горных пород, постепенно охлаждаясь, застывает и вновь превращается в камень. Под двадцатиметровой толщей такой застывшей лавы и лежал Геркуланум.
Во время извержения вулкана вместе с пеплом выбрасываются лапилли небольшие куски пористой лавы — и шлак; они градом падают на землю, покрывая ее рыхлым слоем, который нетрудно удалить с помощью самых простейших орудий. Под слоем лапилли на значительно меньшей глубине, чем их собрат по несчастью Геркуланум, были погребены Помпеи.
Как нередко бывает в истории, да, впрочем, и в жизни, наибольшие трудности приходятся на начало пути, а самый длинный путь частенько принимают за самый короткий. После раскопок, предпринятых д’Эль-бефом, прошло еще тридцать пять лет, прежде чем первый удар лопаты положил начало освобождению Помпеи.
Начало освобождения Помпеи
Кавалер Алькубиерре, который по-прежнему возглавлял раскопки, был неудовлетворен своими находками, хотя они и позволили Карлу Бурбонскому организовать музей, равного которому не было на свете. И вот король и инженер пришли к единому решению: перенести раскопки в другое место, начав на этот раз не вслепую, а там, где, по словам ученых, лежали Помпеи, засыпанные, согласно античным источникам, в тот же день, что и город Геркулеса.
Карл Бурбонскоий, король обеих Сицилий
Дальнейшее напоминало игру, которую дети называют «огонь и вода», но с участием еще одного партнера — плута, который в тот момент, когда рука приближается к запрятанному предмету, кричит вместо «огонь» — «вода». В роли таких путаников выступали алчность, нетерпение, а порой и мстительность.
Раскопки начались 1 апреля 1748 года, и уже 6 апреля была найдена великолепная большая стенная роспись.
Роспись на стенах домов Помпеи
Роспись на стенах домов Помпеи
19 апреля наткнулись на первого мертвеца, вернее на скелет; он лежал вытянувшись, а из его рук, застывших в судорожной хватке, выкатилось несколько золотых и серебряных монет. Но вместо того чтобы продолжать рыть дальше, систематизировав все найденное и сделав выводы, которые позволили бы сэкономить время при дальнейших работах, раскоп был засыпан — о том, что удалось наткнуться на центр Помпеи, никто даже не подозревал; были начаты новые раскопки в других местах.
Удивляться этому не приходится. Могло ли быть иначе? Ведь в основе интереса королевской четы к этим раскопкам лежал всего-навсего восторг образованных невежд, да, кстати говоря, у короля и с образованием дела обстояли далеко не блестяще. Алькубиерре интересовала лишь техника дела (Винкельман впоследствии гневно заметил, что Алькубиерре имел такое же отношение к древности, «какое луна может иметь к ракам»), все же остальные участники раскопок были озабочены лишь одной тайной мыслью: не упустить счастливой возможности быстро разбогатеть — вдруг в один прекрасный день под заступом вновь заблестит золото или серебро? Заметим, что из 24 рабочих, занятых 6 апреля на раскопках, двенадцать были арестантами, а остальные получали нищенскую плату.
Раскопки привели к амфитеатру, но, поскольку здесь не нашли ни статуй, ни золота, ни украшений, перешли опять в другое место. Между тем терпение привело бы к цели. В районе Геркулесовых ворот наткнулись на виллу, которую совершенно неправомерно — теперь уже никто не помнит, как возникло это мнение, — стали считать домом Цицерона. Подобным взятым, как говорится, с потолка утверждениям еще не раз будет суждено сыграть свою роль в истории археологии, и, надо сказать, не всегда бесплодную.
Стены этой виллы были украшены великолепными фресками: их вырезали, с них сняли копии, но саму виллу сразу же засыпали. Более того! В течение четырех лет весь район близ Чивита (бывшие Помпеи) оставался забытым; все внимание привлекли к себе более богатые раскопки в Геркулануме, в результате которых там был найден один из наиболее выдающихся памятников античности: вилла с библиотекой, которой пользовался философ Филодемос, известная ныне под названием «Вилла деи Папири». Наконец в 1754 году вновь обратились к южной части Помпеи, где нашли остатки нескольких могил и развалины античной стены.
С этого времени и вплоть до сегодняшнего дня в обоих городах почти непрерывно ведутся раскопки и на свет извлекается одно чудо за другим.
