Фото из личного архива автора
Сначала анекдот в тему:
Идёт судебный процесс, разводится муж и жена. Судья спрашивает мужа:
— Почему вы разводитесь?
— Жена — зануда!
— Как так?
— Нуууу, сел я посмотреть Парад победы, а она всё зудит, когда уберёшь ёлку?
Вообще — это глупый анекдот, его сочинил человек, который не знал женскую и мужскую психологию. В чём главное отличие между мужчиной и женщиной?
Мужчина довольствуется необходимым, женщина всегда хочет лучшего!
Построил, например, мужчина дом. Дом для него готов, когда стоит коробка и есть тепло. Женщине же нужен ремонт, шторы, мебель, удобства и обязательно горшки с цветами. Именно поэтому женщины, как выражаются некоторые мужчины, зудят.
И, кстати, сегодняшняя история тому подтверждение.
Жил в небольшом городке Нью-Джерси (США) мелкий предприниматель по имени Джон Мейсон, который занимался тем, что чинил всем соседям жестяные принадлежности, а попросту жестянщик. Дядька был здоровый, как шкаф и спокойный как удав. Сидел у себя во дворе, ковырялся с железками, ждал заказов, покуривал трубку.
Не жизнь, а просто рай!
И был в этом раю только один недостаток — его жена по имени Луиза, полная противоположность удаву-мужу. В своём муже она души не чаяла, однако, как настоящий суетолог, постоянно его шпыняла: то огород не перекопал, то клиента обидел, то слишком медленно работает, то сидит неправильно, то слишком быстро работу закончил.
С одной стороны я её прекрасно понимаю, работа жестянщиком на хлеб позволяла зарабатывать, и мужику этого было вполне достаточно. Однако женщине хлеб без масла и икры в принципе не нужен. Но поскольку золотые горы, молочные реки и кисельные берега и даже завалящий инкассатор всё никак не проходили по их улице, Луиза для поддержки штанов, каждое лето занималась консервированием.
В то время, когда не было холодильников, консервантов типа бензоата натрия и прочей гадости, которую сегодня щедро кладут в свои продукты производители, домашнее консервирование было сущим мучением.
Каждую банку приходилось стерилизовать по нескольку часов, потом заливать крышку воском и снова стерилизовать. Стоило чуток не усмотреть, как воск таял и приходилось всё повторять заново.
Фото автора
Однажды Джон Мейсон сидел и ждал очередного клиента, который всё никак не показывался на горизонте. И Луиза решила его «припахать», то есть попросила его помочь ей с закаткой банок воском.
Закатчик банок оказался из жестянщика так себе, он постоянно проливал воск, капал им на пол, на одежду, воск попадал внутрь банок или вытекал наружу. Мейсон задумался, а нельзя ли заменить воск чем-нибудь другим, а в идеале вовсе его убрать. Уж слишком много времени тратится на самое простое действие.
И тут в его голове засияла идея: нужно сделать у банки закручивающуюся жестяную крышку. Чтобы моно было просто брать и закручивать банки.
И он сделал такую крышку, а у своего знакомого стеклодува заказал банки с резьбой! Только это ничего не дало. Жестяные крышки пропускали воздух внутрь и продукты портились.
Фото автора
Тогда на внутреннюю сторону крышки он нанёс тонкую резиновую полоску, которая обеспечивала полную герметичность.
Жена была довольна!
Первым же делом она побежала хвастаться подругам:
— Вот, что мой Женя сделал!
Перед домом Мейсонов моментально выстроилась очередь. Каждая хозяйка хотела заиметь такую крышку с банкой. По совету жены Мэйсон запатентовал свою волшебную банку и открыл завод по её производству. Луиза уже предвкушала миллионы долларов, машину, имение, драгоценности и т.д. и т.п.
Однако её мечтам не суждено было сбыться. Буквально на следующий год по всей стране стали появляться такие же заводики по производству волшебных самоконсервирующих банок. Мейсон пытался судиться с нарушителями, но на суде выяснилось, что он запатентовал только саму стеклянную банку, а крышку и резиновую прокладку… забыл.
Поэтому все его попытки отстоять своё консервное детище оказались безуспешными!
С горя он запил и разорился. Луиза его бросила и Джон Мейсон умер без гроша в кармане в полной нищете.
Если бы он не забыл запатентовать крышку с резиновой прокладкой, то за 25 лет патентной защиты он и его наследники могли бы получить с лицензионных платежей около 1 триллиона долларов. Это сделало бы его самым богатым человеком мира. Но, увы…
